Крылатого могила исправит...
Вот, выкладываю скрепя сердце. Прочитали? Тогда прошу, посоветуйте, стоит ли выкладывать продолжение? И вообще, какими вы видите персонажей?
О людях, их братьях по разуму, войне и мирах...
…Земля под ногами содрогалась от ударов тяжёлой артиллерии. Небо заволокла темная пелена, из-за которой солнца казались размытыми красными кляксами.
«Это война», − мелькнуло в голове Кречета. Он стоял около бойницы крепости, в которой укрылись его солдаты. В руках он сжимал огнемётную винтовку. Он должен был стрелять, он стрелял; пальцы автоматически нажимали курок. Страха он не чувствовал − только холодная решимость не пустить врага внутрь, где были раненные.
Но при желании их можно было почувствовать: их ненависть, их страх, и такую же решимость взять крепость. А ещё боль … холод… смерть.… Хватит!
Кречет отбросил испорченное шальным выстрелом оружие, и поднял винтовку убитого солдата, упавшего рядом. Вачаган мельком увидел изуродованное плазматическим огнем лицо бойца, в памяти промелькнули воспоминания, как совсем недавно − вечность назад! − он шутил с ребятами, рассказывал байки, вспоминал дом…
…И снова бесконечная очередь огня по врагам.
А в следующую секунду каменную стену и поле перед ней осветила невероятно яркая вспышка. Сквозь зажмуренные веки глаза тронула волна тепла, как на солнцепёке в горячий полдень, в тоже мгновение, наносекундой позже, прогремел чудовищный взрыв.
Вачагана подхватило взрывной волной, ударило пару раз о каменные плиты стен и пола, чуть ли не с пальцами выдрало оружие из его обожжённых рук, подняло в воздух и швырнуло на гору щебня вместе с землей, песком и обломками камней.
Секунду он лежал, не двигаясь, ни о чём не думая и даже не дыша. Потом неожиданно для себя понял, что гадает, жив он или уже нет. Робко рискнул сделать вдох и выяснил, что легкие уже горят от нехватки кислорода. Выдохнул. Сделал глубокий вдох и застонал от боли в груди. Через мгновение выяснил, что если не делать глубоких и сладких вдохов, то боль почти не тревожит.
«Значит, рёбра в порядке, − с облегчением подумал Вачаган (сейчас ему только травмы не хватало).− Но синяк будет здоровый».
Потирая грудь на месте ушиба, он приподнялся и сел. По виску струилось что-то теплое. Он коснулся пальцами слипшихся волос в том месте, где начинало жечь, и поморщился. Поднес пальцы к глазам, будто желая понять, как можно было причинить вот этими пальцами такую странную ноющую боль. Ладонь оказалась залитой кровью. Он не думал ни о чём и смотрел сейчас на мир, не понимая ничего, оглушено.
− Вачаган!− заорал кто-то сзади.
Ещё не совсем понимая, что же творится вокруг, он обернулся. Перед глазами до сих пор стояла окровавленная ладонь.
− Вачаган! Штурм! Они атакуют!!! − молодой человек с горящими глазами, лицом, перечёркнутым четырьмя уже почти невидимыми параллельными полосами − следами когтистой лапы, - и двумя свежими царапинами на щеке, нёсся к нему с винтовкой на перевес. Следом бежали ещё солдаты.
Кречет отвернулся от человека и его армии и глянул туда, где минуты назад стоял он сам. Там из-за дыма возникали какие-то тени, которые двигались, и их число всё увеличивалось.
…Он не помнил, как поднялся на ноги, и как в руках оказалось оружие, только он уже бежал рядом с молодым предводителем. Ещё он не помнил, когда прояснилось в голове, но мысли были настолько ясными, что он чувствовал странное ликование и решимость армии позади него, чувствовал, как эта армия поставила его во главе себя и сделала его своей частью, чувствовал, как в нем самом крепнет то ликование и та решимость, чувствовал…
− Вперёд! − заорал юноша, и его крик потонул в об-щем кличе армии и рёве винтовок.
Они теснили врага, отвоёвывая огнём каждый шаг. Кто-то из них падал, но его место тут же занимал другой. Армия шла вперёд, увлекая за собой Вачагана и его молодого друга. Вачаган шел вперед, не думая, автоматиче-ски нажимаю на спусковой курок винтовки, он был полностью поглощён общим настроением вытеснить врага из крепости.
… Ряды армии огласили радостные крики. Неприятель под этим неудержимым, бешеным натиском стал отступать. Враг побежал. Вслед ему неслись сумасшедшие вопли, становившиеся всё разрозненнее, и очереди из винтовок поверх голов.
Вачаган вскочил на насыпь и сделал несколько выстрелов в воздух, ликующее настроение ещё не оставило его, адреналин играл в крови; он и думать забыл об опасности и лишь чудо спасло его, отбросив в сторону от странного снаряда, вырвавшегося, казалось бы, из-под земли. Человек упал на спину, и удар о землю выбил из него последние остатки юношеского ликования. Он перекатился на бок, одним текучим движением поставил себя на одно колено, держа винтовку у пояса, и выстрелил.
Жуткий вой сотряс воздух, тень с быстротой молнии метнулась в сторону и скрылась в пелене поднятой ею пыли. Вачаган медленно открыл глаза. Пыль плавно оседала, стали видны следы чудовищных лап и капли чёрной крови на песке. Сам Кречет чувствовал, что с ног до головы покрыт слоем пыли, которой его осыпал чужак во время своего стремительного броска.
Армии больше не было; была пара–тройка отрядов, преследовавших противника где-то впереди, да десяток ошарашенных парней – свидетелей случившегося. В десяти шагах от Вачагана лежало неподвижное тело.
− Язен!!! − Вачаган сорвался с места и кинулся к своему другу.
Юноша приоткрыл глаза и с болью во взгляде посмотрел на него.
− Кто это был? − его хриплый голос совершенно не понравился Вачагану. Он не ответил. Его вниманием завладел нож, красивая резная рукоять которого торчала в боку у молодого человека. Ужас в душе Вачагана, уверенного в том, что это он сам своим выстрелом вслепую убил лучшего друга, сменилось беспокойством. Вместе с одним из очнувшихся от шока оршей они оттащили раненного к ближайшему валуну – остатку наружной крепостной стены, – и прислонили его спиной к холодному камню. Здесь было сравнительно безопасно при вновь начавшейся перестрелке между одиним из отрядов, на которые разделилась их армия, и неприятелем, укрывшимся за остатками укреплений.
Язен открыл глаза и повернул голову в сторону, откуда слышались выстрелы.
− Ещё успеем, − сказал Вачаган, угадав его мысли. − Вот только тебя немного подлатаем.
Лезвие ножа было странным, с зазубринами, шедшими елочкой от острия к рукояти. Ничего подобного Вачаган припомнить не смог. Он осмотрел рану. Кинжал повредил рёбра, была опасность, что задел легкое.
− Он метил в сердце. Если бы ты не выстрелил…
Вачаган поднял голову и заглянул в лицо Язену. Тот по-прежнему смотрел вправо, туда, где слышался рёв винтовок.
− Готов?
Юноша медленно кивнул. Он не кричал, а только тихо застонал, когда Вачаган вынимал зазубренное лезвие у него из груди. Отшвырнув чудовищный кинжал в сторону, Кречет занялся перевязкой. Пришлось одолжить у орша, присевшего рядом с винтовкой наготове фляжку с водой, чтобы промыть рану, а на бинты пустить рубашку Язена. В конце концов, перевязка была закончена.
− Вот и всё, ты молодец. А сейчас отдохни немного, − Вачаган укрыл раненного его собственной курткой, − Любезный, − обратился он к оршу, − отведешь его в медпункт, − он оглядел орша, − тебе туда, кстати, тоже не помешало бы обратиться, − с этими словами он поднял винтовку и пошел прочь.
Кречет взобрался на насыпь и застыл там неподвижным истуканом. В его голове носились обрывки мыслей. Эта битва закончилась, неприятель потерпел серьёзное поражение, остатки его армии затерялись среди барханов в этой пустыне. Вачаган видел возвращающиеся в крепость отряды, чувствовал их усталость и подавленность − от прежнего настроения не осталось и следа. А ещё он чувствовал, что, хоть враг разбит и смят, победа не досталась никому. Он запрокинул голову и посмотрел в небо. Солнце неподвижно стояли в зените. В этом мире не было ночи. Планета, не двигаясь относительно своей оси, совершала движение вокруг безымянного газового гиганта − несостоявшегося второго солнца системы. Всё здесь было неподвижно − барханы, скалы, пыль. Казалось, нет даже ветра. Тишина. Покой. Безмолвие.
Но сегодня они нарушили вечное безмолвие этого мира. «Зачем? −спрашивал кто-то не ведомый. − Чтобы убивать?»
− Не знаю, − прошептал Вачаган, и сам удивился неуместности и неправде своего ответа…
Спускаясь обратно туда, где его ждали Язен и тот орш, он вдруг остановился. Его внимание вновь привлёк вражеский клинок. Зазубренное лезвие лежало в пыли там же, куда он его швырнул, но теперь с ним творилось нечто странное.
−О, Великие Звезды! − одними губами прошептал Вачаган.
Он присел на корточки и осторожно, двумя пальцами взявшись за рукоять, поднял клинок, чтобы лучше его рассмотреть. Темные пятна крови на стальной глади были совершенно обыкновенными, но если рассматривать лезвие под углом, то становились заметны лёгкие перламутровые разводы. По спине Вачагана пробежал озноб, хотя стояла феноменальная жара.
− Что это? − Язен с любопытством смотрел на старшего друга; он чувствовал себя уже значительно лучше, хотя по-прежнему был очень слаб, но уже сидел, не опираясь на булыжник, и, морщась, осторожно ощупывал тугую повязку у себя на груди. Орш рядом с ним, шипя и фыркая, осматривал подпалины на своём роскошном мехе, но тоже с любопытством смотрел на своего командира. Вачаган глянул на них и заставил себя улыбнуться.
− Я потом расскажу, − он быстро встал, аккуратно завернул зазубренный клинок в лоскут, оставшийся от недавней перевязки.
− Ты идти сможешь? − спросил он Язена, тот утвердительно кивнул.
Где-то снова полыхнула вспышка, и грянул взрыв, но на этот раз гораздо слабее первого. Следом наступила тишина.
Продолжение****
Лазарет служил главным образом инкубатором для детей оршей, которые появлялись непонятно как и всегда в огромном количестве. Крохотные, беспомощные существа копошились и попискивали под кроватью, но эти звуки не были раздражающими, наоборот, от них клонило ко сну, словно от странной, лишенной всякого ритма музыки.
Отчего-то Язен знал, что в его сознании реальны только эти звуки: все остальное было бредом, рожденным его сознанием под действием яда и других препаратов, которые ввели в его кровь, чтобы противостоять отраве.
Бредом был силуэт высокой красноволосой женщины, стоящей у его кровати, как и положено матери у постели больного ребенка. Язен был рад, что не видит ее лица, которое навевало ужас на всех, кто имел несчастие встретиться лицом к лицу с этим чудовищем. Был рад, что она молчит, потому что не хотел слышать то, что она скажет. Когда она протянула руку, он отшатнулся, чувствуя могильный холод.
Мягкая рука осторожно коснулась его лба и убрала влажные пряди волос. Он видел девушку. Теплые глаза цвета бархатной тьмы с состраданием смотрели на него. Конечно, для нее он навсегда останется ребенком, соратником ее брата, нескладным подростком, которому внезапно подарили огромное будущее. А он мечтал сказать ей, кому принадлежит его сердце…
Были и другие, кто подходил к его кровати: люди и нелюди… Нелюдей больше. Пушистый орш, поправляющий кислородную маску… Ялмауз поставивший передние лапы на белую простыню и насмешливо глядевший на бывшего ученика и злейшего врага. Хрупкая женщина с сине-зеленой кожей… Огромный гигант калоу со свирепым взглядом… Снова орши…
Кто был явью, а кто плодом больного сознания определить было сложно.
- Сатэ… сделай так, чтобы она ушла, - тихо попросил он девушку с теплым взглядом.
В ответ он готов был услашать, что она его мать и должна быть здесь, но девушка лишь грустно улыбнулась и тихо сказала, что здесь никого нет. Потом он еще что-то сказал и снова провалился туда, где у него над головой вращалась галактика, а вокруг ревело, не отпуская, багровое пламя.
Язен вновь ушел в забытье, а Сатэ осталась стоять у его постели, не выпуская горячей руки. Сзади кто-то подошел и положил руку ей на плечо
- Он сильный, выкарабкается.
Девушка обернулась.
- Мне так хочется в это верить, Марк.
Марк смотрел на нее необыкновенно чутким взглядом.
- Вы с братом очень похожи: он постоянно находит причину обвинить себя во всех бедах Галактики.
Вместе они вышли из палаты и теперь шли по длинному каменному коридору.
- Ты же говорил, что он наглый беспардонный выскочка…
Марк махнул рукой
- В мирные времена безделья на станциях гильдии он таким и останется, - и добавил с внезапной серьезностью. – А сейчас времена немного другие. Ты не сможешь улететь в ближайшие сутки, вылеты запрещены.
Добавлять, что их поймали в ловушку, а недавняя победа была сыром в мышеловке он не стал, все и так было понятно. Повисло молчание.
- Я хотела бы поговорить с братом. Где мне его искать?
Марк пожал плечами.
- О том где находится Вачаган, знает только он сам. Ты же его сестра, включи воображение. До встречи!
Марк свернул в один из боковых проходов.
Вачаган отыскался в дальней мастерской. Это была длинная узкая комната, заставленная столами. Практически все оборудование было перенесено в мастерские поближе к Лазарету, так как эта часть крепости считалась довольно ненадежной. Вачаган склонился над небольшим – с человеческую голову - металлическим панцирем сборщика, отдаленно похожим на многоногого паука. Эти существа представляли собой магнитную субстанцию, упрятанную в панцирь из разнообразных металлических деталей, которые они собирали в течении жизни, о чем собственно и свидетельствовало их название. Мало кто знал, что Гильдия так же широко использует сборщиков в своих целях. По сути каждый корабль – это огромный Сборщик, оснащенный двигателями, электроникой и орудиями.
Постороннему наблюдателю встреча Кречета с сестрой показалась бы достаточно холодной. Но Сатэ понимала, что для брата ее появление как глоток воды в пустыне.
- Тебе тоже нужно отдохнуть.
- Не могу, атака может повториться в любой момент, я должен…
- Тем более ты должен отдохнуть! Ты едва на ногах стоишь.
Вачаган своей ладонью накрыл тонкую ладонь Сатэ у себя на плече и с усталой благодарностью взглянул на нее.
- Уснуть я все равно не смогу. А оставаться наедине с собой… я не хочу.
Он коснулся губами тонкого запястья и, вытащив из коробки стоявшей на столе за ее спиной небольшой резак, подошел к Сборщику. Паукообразное существо заключенное в металлическую броню и снабженное манипуляторами и микросхемами жалобно запищало. Человек, не обратив на это внимания, аккуратно сделал надрез и с интересом заглянул внутрь.
Девушка недовольно наблюдала за ним. Вачаган насвистывая что-то под нос продолжал возиться с жалобно попискивающим паукообразным металлическим созданием. Внезапно руки человека безвольно опустились.
- Сатэ, как Алишер назвал моего сына?
Во взгляде женщины появилась искренняя жалость.
- Салан.
- Это имя что-то означает на нашем языке?
- Я не нашла аналагов, нужно посмотреть более древние источники. Откуда-то же он его взял.
- У твоего мужа богатая фантазия, - невесело усмехнувшись, сквозь зубы проговорил Вачаган и задумчиво провел пальцем по узорам на корпусе Сборщика. – Расскажи, какой он? Как Амина?
- Малыш больше похож на Амину, мне так кажется, но глаза темные, как у тебя.
- Я ужасно скучаю… Так хочется увидеть… - он вновь склонился над металлическим существом.
В лаборатории повисло молчание изредка нарушаемое тихими стонами металлического паука. Наконец Сатэ решилась его нарушить.
- Язен выживет, - тихо проговорила она.
Кречет прервал ее.
- Сатэ, мы больше десяти лет потратили на поиск противоядия, чтобы узнать, что это вещество есть в тебе и во мне, но так и не нашли способ извлечь его. От яда погибли наша мать, братья… и тысячи существ по всей Галактике. А мы так и сидим над этой загадкой, бессильные что-либо сделать…
Он залатал корпус маленького Сборщика.
- Прости, Баха, я позже тобой займусь.
Крошка пропищал что-то и, перебирая множеством металлических ножек, скрылся в вентиляционном отверстии. Вачаган повернулся к Сатэ, лицо его снова было спокойно.
- Была у него?
- Да... Язен боец, он выживет. Тем более, что его истинная сущность…
Раздался взрыв, стены мастерской содрогнулись, Вачаган не удержался на ногах и упал. Свет мигнул и погас, но через минуту включилось аварий-ное освещение.
Кречет поднялся держась за стол, другой рукой потрогал саднящий ви-сок. Девушка мельком глянула в его сторону, в руках она сжимала небольшой пистолет.
- Вачаган, они здесь. У тебя кровь. Что будем делать?
Кречет мысленно назвал по именам всех Поверженных Служителей Хаоса, дабы они покоились с миром и не восстали в сей проклятый час, потом собрался с мыслями. Молча достал из ниши в стене припасенные на всякий случай винтовки. Одну для Сатэ, другую для себя.
- Спиной к спине. До лазарета.
Девушка молча кивнула.
Коридор был пуст и обманчиво безопасен. В свете аварийных ламп все приобретало тревожные очертания. Тишина казалась вязкой и текучей.
- Как в подземельях отцовского дома на Зиндане, - голос девушки был пугающе равнодушным.
Вачаган пожал плечами.
- Когда меня по ним волокли, я был не в том состоянии, чтобы обращать на это внимание. Да и давно это было…
Шаги в дальнем конце коридора, заставили их напрячься.
- Мне кажется, или оба направления перекрыты?
- Может наши?
- Они у Лазарета…
- Такая уверенность…
- Это все-таки мои солдаты.
- Если нет потайного хода, придется драться… Он услышал нас?
- Не знаю.
Оба прислушались, шаги остановились, появилось неприятное чувство, что сквозь каменные стены кто-то смотрит прямо на них глазами полными ненависти. Вачаган сжал зубы, рубцы от ран, много лет назад нанесенных Драганом , вновь наполнились болью. На секунду он вновь оказался в роскошно обставленной комнате отцовского особняка и снова увидел искаженное агонией лицо старшего брата…
Кречет собрал волю в кулак , отогнал жуткую картину и пошел вперед опуская винтовку.
- Вачаган, ты что? – Сатэ с ужасом наблюдая за действиями брата, двинулась следом.
Дойдя до поворота, Кречет остановился, широко расставив ноги и раскинув руки в стороны. Глаза его сурово смотрели на того, кто стоял в противоположном конце коридора. Девушка выйдя следом резко вскинула оружие, на лице застыла маска упрямства и отчаяния: «Я не хочу тебя убивать, но …»
Человек на том конце коридора стоял неподвижно, но волны ненависти отходящие от него казалось можно почувствовать. Во всем мире не осталось ничего кроме этого коридора и людей стоящих по оба конца. Время застыло.
Внезапно раздался выстрел, Вачаган метнулся, сбивая с ног сестру и сделал пару выстрелов в коридор из которого они только что пришли. Позади раздался приглушенный вскрик и звук падения. Следом раздались еще выстрелы.
Брат и сестра прижались к стене.
- Их больше.
- Побежали?
- А как же… - в коридоре никого больше не было. – Он ушел?!
- Да.
- Думаешь он за них?
- Нет… Это они за него. Как марионетки. А может и он тоже марионетка ... да и мы. Тогда кто же кукловод? Чувствую в нашей стене есть ненадежный камень. Нам нужно быстрее добраться до наших. Пока это чудовище до них ни добралось. Иначе у нас возникнут крупные проблемы.
Сатэ с болью глянула в лицо Кречету, но не стала уточнять, что проблемы возникнут только у него.
Вачаган не ответил, сделал еще несколько выстрелов в сторону нападавших. Сатэ последовала его примеру.
О людях, их братьях по разуму, войне и мирах...
…Земля под ногами содрогалась от ударов тяжёлой артиллерии. Небо заволокла темная пелена, из-за которой солнца казались размытыми красными кляксами.
«Это война», − мелькнуло в голове Кречета. Он стоял около бойницы крепости, в которой укрылись его солдаты. В руках он сжимал огнемётную винтовку. Он должен был стрелять, он стрелял; пальцы автоматически нажимали курок. Страха он не чувствовал − только холодная решимость не пустить врага внутрь, где были раненные.
Но при желании их можно было почувствовать: их ненависть, их страх, и такую же решимость взять крепость. А ещё боль … холод… смерть.… Хватит!
Кречет отбросил испорченное шальным выстрелом оружие, и поднял винтовку убитого солдата, упавшего рядом. Вачаган мельком увидел изуродованное плазматическим огнем лицо бойца, в памяти промелькнули воспоминания, как совсем недавно − вечность назад! − он шутил с ребятами, рассказывал байки, вспоминал дом…
…И снова бесконечная очередь огня по врагам.
А в следующую секунду каменную стену и поле перед ней осветила невероятно яркая вспышка. Сквозь зажмуренные веки глаза тронула волна тепла, как на солнцепёке в горячий полдень, в тоже мгновение, наносекундой позже, прогремел чудовищный взрыв.
Вачагана подхватило взрывной волной, ударило пару раз о каменные плиты стен и пола, чуть ли не с пальцами выдрало оружие из его обожжённых рук, подняло в воздух и швырнуло на гору щебня вместе с землей, песком и обломками камней.
Секунду он лежал, не двигаясь, ни о чём не думая и даже не дыша. Потом неожиданно для себя понял, что гадает, жив он или уже нет. Робко рискнул сделать вдох и выяснил, что легкие уже горят от нехватки кислорода. Выдохнул. Сделал глубокий вдох и застонал от боли в груди. Через мгновение выяснил, что если не делать глубоких и сладких вдохов, то боль почти не тревожит.
«Значит, рёбра в порядке, − с облегчением подумал Вачаган (сейчас ему только травмы не хватало).− Но синяк будет здоровый».
Потирая грудь на месте ушиба, он приподнялся и сел. По виску струилось что-то теплое. Он коснулся пальцами слипшихся волос в том месте, где начинало жечь, и поморщился. Поднес пальцы к глазам, будто желая понять, как можно было причинить вот этими пальцами такую странную ноющую боль. Ладонь оказалась залитой кровью. Он не думал ни о чём и смотрел сейчас на мир, не понимая ничего, оглушено.
− Вачаган!− заорал кто-то сзади.
Ещё не совсем понимая, что же творится вокруг, он обернулся. Перед глазами до сих пор стояла окровавленная ладонь.
− Вачаган! Штурм! Они атакуют!!! − молодой человек с горящими глазами, лицом, перечёркнутым четырьмя уже почти невидимыми параллельными полосами − следами когтистой лапы, - и двумя свежими царапинами на щеке, нёсся к нему с винтовкой на перевес. Следом бежали ещё солдаты.
Кречет отвернулся от человека и его армии и глянул туда, где минуты назад стоял он сам. Там из-за дыма возникали какие-то тени, которые двигались, и их число всё увеличивалось.
…Он не помнил, как поднялся на ноги, и как в руках оказалось оружие, только он уже бежал рядом с молодым предводителем. Ещё он не помнил, когда прояснилось в голове, но мысли были настолько ясными, что он чувствовал странное ликование и решимость армии позади него, чувствовал, как эта армия поставила его во главе себя и сделала его своей частью, чувствовал, как в нем самом крепнет то ликование и та решимость, чувствовал…
− Вперёд! − заорал юноша, и его крик потонул в об-щем кличе армии и рёве винтовок.
Они теснили врага, отвоёвывая огнём каждый шаг. Кто-то из них падал, но его место тут же занимал другой. Армия шла вперёд, увлекая за собой Вачагана и его молодого друга. Вачаган шел вперед, не думая, автоматиче-ски нажимаю на спусковой курок винтовки, он был полностью поглощён общим настроением вытеснить врага из крепости.
… Ряды армии огласили радостные крики. Неприятель под этим неудержимым, бешеным натиском стал отступать. Враг побежал. Вслед ему неслись сумасшедшие вопли, становившиеся всё разрозненнее, и очереди из винтовок поверх голов.
Вачаган вскочил на насыпь и сделал несколько выстрелов в воздух, ликующее настроение ещё не оставило его, адреналин играл в крови; он и думать забыл об опасности и лишь чудо спасло его, отбросив в сторону от странного снаряда, вырвавшегося, казалось бы, из-под земли. Человек упал на спину, и удар о землю выбил из него последние остатки юношеского ликования. Он перекатился на бок, одним текучим движением поставил себя на одно колено, держа винтовку у пояса, и выстрелил.
Жуткий вой сотряс воздух, тень с быстротой молнии метнулась в сторону и скрылась в пелене поднятой ею пыли. Вачаган медленно открыл глаза. Пыль плавно оседала, стали видны следы чудовищных лап и капли чёрной крови на песке. Сам Кречет чувствовал, что с ног до головы покрыт слоем пыли, которой его осыпал чужак во время своего стремительного броска.
Армии больше не было; была пара–тройка отрядов, преследовавших противника где-то впереди, да десяток ошарашенных парней – свидетелей случившегося. В десяти шагах от Вачагана лежало неподвижное тело.
− Язен!!! − Вачаган сорвался с места и кинулся к своему другу.
Юноша приоткрыл глаза и с болью во взгляде посмотрел на него.
− Кто это был? − его хриплый голос совершенно не понравился Вачагану. Он не ответил. Его вниманием завладел нож, красивая резная рукоять которого торчала в боку у молодого человека. Ужас в душе Вачагана, уверенного в том, что это он сам своим выстрелом вслепую убил лучшего друга, сменилось беспокойством. Вместе с одним из очнувшихся от шока оршей они оттащили раненного к ближайшему валуну – остатку наружной крепостной стены, – и прислонили его спиной к холодному камню. Здесь было сравнительно безопасно при вновь начавшейся перестрелке между одиним из отрядов, на которые разделилась их армия, и неприятелем, укрывшимся за остатками укреплений.
Язен открыл глаза и повернул голову в сторону, откуда слышались выстрелы.
− Ещё успеем, − сказал Вачаган, угадав его мысли. − Вот только тебя немного подлатаем.
Лезвие ножа было странным, с зазубринами, шедшими елочкой от острия к рукояти. Ничего подобного Вачаган припомнить не смог. Он осмотрел рану. Кинжал повредил рёбра, была опасность, что задел легкое.
− Он метил в сердце. Если бы ты не выстрелил…
Вачаган поднял голову и заглянул в лицо Язену. Тот по-прежнему смотрел вправо, туда, где слышался рёв винтовок.
− Готов?
Юноша медленно кивнул. Он не кричал, а только тихо застонал, когда Вачаган вынимал зазубренное лезвие у него из груди. Отшвырнув чудовищный кинжал в сторону, Кречет занялся перевязкой. Пришлось одолжить у орша, присевшего рядом с винтовкой наготове фляжку с водой, чтобы промыть рану, а на бинты пустить рубашку Язена. В конце концов, перевязка была закончена.
− Вот и всё, ты молодец. А сейчас отдохни немного, − Вачаган укрыл раненного его собственной курткой, − Любезный, − обратился он к оршу, − отведешь его в медпункт, − он оглядел орша, − тебе туда, кстати, тоже не помешало бы обратиться, − с этими словами он поднял винтовку и пошел прочь.
Кречет взобрался на насыпь и застыл там неподвижным истуканом. В его голове носились обрывки мыслей. Эта битва закончилась, неприятель потерпел серьёзное поражение, остатки его армии затерялись среди барханов в этой пустыне. Вачаган видел возвращающиеся в крепость отряды, чувствовал их усталость и подавленность − от прежнего настроения не осталось и следа. А ещё он чувствовал, что, хоть враг разбит и смят, победа не досталась никому. Он запрокинул голову и посмотрел в небо. Солнце неподвижно стояли в зените. В этом мире не было ночи. Планета, не двигаясь относительно своей оси, совершала движение вокруг безымянного газового гиганта − несостоявшегося второго солнца системы. Всё здесь было неподвижно − барханы, скалы, пыль. Казалось, нет даже ветра. Тишина. Покой. Безмолвие.
Но сегодня они нарушили вечное безмолвие этого мира. «Зачем? −спрашивал кто-то не ведомый. − Чтобы убивать?»
− Не знаю, − прошептал Вачаган, и сам удивился неуместности и неправде своего ответа…
Спускаясь обратно туда, где его ждали Язен и тот орш, он вдруг остановился. Его внимание вновь привлёк вражеский клинок. Зазубренное лезвие лежало в пыли там же, куда он его швырнул, но теперь с ним творилось нечто странное.
−О, Великие Звезды! − одними губами прошептал Вачаган.
Он присел на корточки и осторожно, двумя пальцами взявшись за рукоять, поднял клинок, чтобы лучше его рассмотреть. Темные пятна крови на стальной глади были совершенно обыкновенными, но если рассматривать лезвие под углом, то становились заметны лёгкие перламутровые разводы. По спине Вачагана пробежал озноб, хотя стояла феноменальная жара.
− Что это? − Язен с любопытством смотрел на старшего друга; он чувствовал себя уже значительно лучше, хотя по-прежнему был очень слаб, но уже сидел, не опираясь на булыжник, и, морщась, осторожно ощупывал тугую повязку у себя на груди. Орш рядом с ним, шипя и фыркая, осматривал подпалины на своём роскошном мехе, но тоже с любопытством смотрел на своего командира. Вачаган глянул на них и заставил себя улыбнуться.
− Я потом расскажу, − он быстро встал, аккуратно завернул зазубренный клинок в лоскут, оставшийся от недавней перевязки.
− Ты идти сможешь? − спросил он Язена, тот утвердительно кивнул.
Где-то снова полыхнула вспышка, и грянул взрыв, но на этот раз гораздо слабее первого. Следом наступила тишина.
Продолжение****
Лазарет служил главным образом инкубатором для детей оршей, которые появлялись непонятно как и всегда в огромном количестве. Крохотные, беспомощные существа копошились и попискивали под кроватью, но эти звуки не были раздражающими, наоборот, от них клонило ко сну, словно от странной, лишенной всякого ритма музыки.
Отчего-то Язен знал, что в его сознании реальны только эти звуки: все остальное было бредом, рожденным его сознанием под действием яда и других препаратов, которые ввели в его кровь, чтобы противостоять отраве.
Бредом был силуэт высокой красноволосой женщины, стоящей у его кровати, как и положено матери у постели больного ребенка. Язен был рад, что не видит ее лица, которое навевало ужас на всех, кто имел несчастие встретиться лицом к лицу с этим чудовищем. Был рад, что она молчит, потому что не хотел слышать то, что она скажет. Когда она протянула руку, он отшатнулся, чувствуя могильный холод.
Мягкая рука осторожно коснулась его лба и убрала влажные пряди волос. Он видел девушку. Теплые глаза цвета бархатной тьмы с состраданием смотрели на него. Конечно, для нее он навсегда останется ребенком, соратником ее брата, нескладным подростком, которому внезапно подарили огромное будущее. А он мечтал сказать ей, кому принадлежит его сердце…
Были и другие, кто подходил к его кровати: люди и нелюди… Нелюдей больше. Пушистый орш, поправляющий кислородную маску… Ялмауз поставивший передние лапы на белую простыню и насмешливо глядевший на бывшего ученика и злейшего врага. Хрупкая женщина с сине-зеленой кожей… Огромный гигант калоу со свирепым взглядом… Снова орши…
Кто был явью, а кто плодом больного сознания определить было сложно.
- Сатэ… сделай так, чтобы она ушла, - тихо попросил он девушку с теплым взглядом.
В ответ он готов был услашать, что она его мать и должна быть здесь, но девушка лишь грустно улыбнулась и тихо сказала, что здесь никого нет. Потом он еще что-то сказал и снова провалился туда, где у него над головой вращалась галактика, а вокруг ревело, не отпуская, багровое пламя.
Язен вновь ушел в забытье, а Сатэ осталась стоять у его постели, не выпуская горячей руки. Сзади кто-то подошел и положил руку ей на плечо
- Он сильный, выкарабкается.
Девушка обернулась.
- Мне так хочется в это верить, Марк.
Марк смотрел на нее необыкновенно чутким взглядом.
- Вы с братом очень похожи: он постоянно находит причину обвинить себя во всех бедах Галактики.
Вместе они вышли из палаты и теперь шли по длинному каменному коридору.
- Ты же говорил, что он наглый беспардонный выскочка…
Марк махнул рукой
- В мирные времена безделья на станциях гильдии он таким и останется, - и добавил с внезапной серьезностью. – А сейчас времена немного другие. Ты не сможешь улететь в ближайшие сутки, вылеты запрещены.
Добавлять, что их поймали в ловушку, а недавняя победа была сыром в мышеловке он не стал, все и так было понятно. Повисло молчание.
- Я хотела бы поговорить с братом. Где мне его искать?
Марк пожал плечами.
- О том где находится Вачаган, знает только он сам. Ты же его сестра, включи воображение. До встречи!
Марк свернул в один из боковых проходов.
Вачаган отыскался в дальней мастерской. Это была длинная узкая комната, заставленная столами. Практически все оборудование было перенесено в мастерские поближе к Лазарету, так как эта часть крепости считалась довольно ненадежной. Вачаган склонился над небольшим – с человеческую голову - металлическим панцирем сборщика, отдаленно похожим на многоногого паука. Эти существа представляли собой магнитную субстанцию, упрятанную в панцирь из разнообразных металлических деталей, которые они собирали в течении жизни, о чем собственно и свидетельствовало их название. Мало кто знал, что Гильдия так же широко использует сборщиков в своих целях. По сути каждый корабль – это огромный Сборщик, оснащенный двигателями, электроникой и орудиями.
Постороннему наблюдателю встреча Кречета с сестрой показалась бы достаточно холодной. Но Сатэ понимала, что для брата ее появление как глоток воды в пустыне.
- Тебе тоже нужно отдохнуть.
- Не могу, атака может повториться в любой момент, я должен…
- Тем более ты должен отдохнуть! Ты едва на ногах стоишь.
Вачаган своей ладонью накрыл тонкую ладонь Сатэ у себя на плече и с усталой благодарностью взглянул на нее.
- Уснуть я все равно не смогу. А оставаться наедине с собой… я не хочу.
Он коснулся губами тонкого запястья и, вытащив из коробки стоявшей на столе за ее спиной небольшой резак, подошел к Сборщику. Паукообразное существо заключенное в металлическую броню и снабженное манипуляторами и микросхемами жалобно запищало. Человек, не обратив на это внимания, аккуратно сделал надрез и с интересом заглянул внутрь.
Девушка недовольно наблюдала за ним. Вачаган насвистывая что-то под нос продолжал возиться с жалобно попискивающим паукообразным металлическим созданием. Внезапно руки человека безвольно опустились.
- Сатэ, как Алишер назвал моего сына?
Во взгляде женщины появилась искренняя жалость.
- Салан.
- Это имя что-то означает на нашем языке?
- Я не нашла аналагов, нужно посмотреть более древние источники. Откуда-то же он его взял.
- У твоего мужа богатая фантазия, - невесело усмехнувшись, сквозь зубы проговорил Вачаган и задумчиво провел пальцем по узорам на корпусе Сборщика. – Расскажи, какой он? Как Амина?
- Малыш больше похож на Амину, мне так кажется, но глаза темные, как у тебя.
- Я ужасно скучаю… Так хочется увидеть… - он вновь склонился над металлическим существом.
В лаборатории повисло молчание изредка нарушаемое тихими стонами металлического паука. Наконец Сатэ решилась его нарушить.
- Язен выживет, - тихо проговорила она.
Кречет прервал ее.
- Сатэ, мы больше десяти лет потратили на поиск противоядия, чтобы узнать, что это вещество есть в тебе и во мне, но так и не нашли способ извлечь его. От яда погибли наша мать, братья… и тысячи существ по всей Галактике. А мы так и сидим над этой загадкой, бессильные что-либо сделать…
Он залатал корпус маленького Сборщика.
- Прости, Баха, я позже тобой займусь.
Крошка пропищал что-то и, перебирая множеством металлических ножек, скрылся в вентиляционном отверстии. Вачаган повернулся к Сатэ, лицо его снова было спокойно.
- Была у него?
- Да... Язен боец, он выживет. Тем более, что его истинная сущность…
Раздался взрыв, стены мастерской содрогнулись, Вачаган не удержался на ногах и упал. Свет мигнул и погас, но через минуту включилось аварий-ное освещение.
Кречет поднялся держась за стол, другой рукой потрогал саднящий ви-сок. Девушка мельком глянула в его сторону, в руках она сжимала небольшой пистолет.
- Вачаган, они здесь. У тебя кровь. Что будем делать?
Кречет мысленно назвал по именам всех Поверженных Служителей Хаоса, дабы они покоились с миром и не восстали в сей проклятый час, потом собрался с мыслями. Молча достал из ниши в стене припасенные на всякий случай винтовки. Одну для Сатэ, другую для себя.
- Спиной к спине. До лазарета.
Девушка молча кивнула.
Коридор был пуст и обманчиво безопасен. В свете аварийных ламп все приобретало тревожные очертания. Тишина казалась вязкой и текучей.
- Как в подземельях отцовского дома на Зиндане, - голос девушки был пугающе равнодушным.
Вачаган пожал плечами.
- Когда меня по ним волокли, я был не в том состоянии, чтобы обращать на это внимание. Да и давно это было…
Шаги в дальнем конце коридора, заставили их напрячься.
- Мне кажется, или оба направления перекрыты?
- Может наши?
- Они у Лазарета…
- Такая уверенность…
- Это все-таки мои солдаты.
- Если нет потайного хода, придется драться… Он услышал нас?
- Не знаю.
Оба прислушались, шаги остановились, появилось неприятное чувство, что сквозь каменные стены кто-то смотрит прямо на них глазами полными ненависти. Вачаган сжал зубы, рубцы от ран, много лет назад нанесенных Драганом , вновь наполнились болью. На секунду он вновь оказался в роскошно обставленной комнате отцовского особняка и снова увидел искаженное агонией лицо старшего брата…
Кречет собрал волю в кулак , отогнал жуткую картину и пошел вперед опуская винтовку.
- Вачаган, ты что? – Сатэ с ужасом наблюдая за действиями брата, двинулась следом.
Дойдя до поворота, Кречет остановился, широко расставив ноги и раскинув руки в стороны. Глаза его сурово смотрели на того, кто стоял в противоположном конце коридора. Девушка выйдя следом резко вскинула оружие, на лице застыла маска упрямства и отчаяния: «Я не хочу тебя убивать, но …»
Человек на том конце коридора стоял неподвижно, но волны ненависти отходящие от него казалось можно почувствовать. Во всем мире не осталось ничего кроме этого коридора и людей стоящих по оба конца. Время застыло.
Внезапно раздался выстрел, Вачаган метнулся, сбивая с ног сестру и сделал пару выстрелов в коридор из которого они только что пришли. Позади раздался приглушенный вскрик и звук падения. Следом раздались еще выстрелы.
Брат и сестра прижались к стене.
- Их больше.
- Побежали?
- А как же… - в коридоре никого больше не было. – Он ушел?!
- Да.
- Думаешь он за них?
- Нет… Это они за него. Как марионетки. А может и он тоже марионетка ... да и мы. Тогда кто же кукловод? Чувствую в нашей стене есть ненадежный камень. Нам нужно быстрее добраться до наших. Пока это чудовище до них ни добралось. Иначе у нас возникнут крупные проблемы.
Сатэ с болью глянула в лицо Кречету, но не стала уточнять, что проблемы возникнут только у него.
Вачаган не ответил, сделал еще несколько выстрелов в сторону нападавших. Сатэ последовала его примеру.
@темы: моЁ
-
-
10.07.2009 в 23:41-
-
24.07.2009 в 21:08И чертовски жаль этих солдат, не знающих, зачем они сражаются... Довольно типичная ситуация для войн, кстати.
И ещё одно интересно:
−О, Великие Звезды! − одними губами прошептал Вачаган.
Как ни странно это звучит, но в моей фантастической трилогии
чем-то похожие на толкиеновских эльфовжители "хорошей" планеты тоже молятся Великим Звёздам...)))))-
-
26.07.2009 в 22:02-
-
28.07.2009 в 12:33